Казачий исторический словарь-справочник - суриков василий иванович

Рос С. в небогатой, но культурной семье. Его отец и два дяди были офицерами; в их доме нередки были серьезные книги и столичные журналы. Слышал от них молодой С. и о казачьем прошлом, а всю жизнь Сибирских Казаков имел возможность наблюдать сам в непосредственной близости. Духовная связь с нею сохранилась в нем навсегда.

Отец художника умер, когда ему было только 11 лет. Началось время малой материальной обеспеченности. Из-за нужды он не смог окончить даже полного курса местной прогимназии. Надо было помогать семье и он поступил на должность мелкого чиновника в Енисейское губернское правление.  Здесь молодого С-ва узнали как художника-самородка. Его рисунки находили в папках деловых бумаг. Обнаружив их случайно, губернатор Замятин пришел от них в восхищение и тотчас же переслал их образцы в Петербургскую Академию Художеств. Оттуда пришел ответ, что С. несомненно обладает талантом, и что ему следовало бы учиться живописи. Но для этого нужны были деньги, а их едва хватало и на жизнь. Помог делу сибирский золотопромышленник и меценат Кузнецов. Он снабдил С-ва необходимыми средствами для учения и для проживания в столице, куда тот вскоре и отправился.

В Петербурге С-в попал в школу живописи и, пройдя ее трехгодичный курс в несколько месяцев, был принят в Академию Художеств. В 1875 г. он ее окончил с золотой медалью. Сразу после этого ему дали возможность работать при росписи стен новопостроенного в Москве храма Христа Спасителя, взорванного большевиками.

С этого времени начинается и вдохновенная разработка давно задуманного и выношенного замысла, воплотившегося потом в картине "Утро стрелецкой казни".

В 1878 г. С. женился на француженке, родившейся в России. А так как по тем временам гениальность не всегда приносила жизненные блага, молодым иногда приходилось перебиваться, кое-как справляясь с нуждой. "в восемьдесят первом году летом, рассказывал художник, поехал я жить в деревню под Москвой, в Перерву. Жили в избушке нищенской. Жена с детьми. В избушке темно и тесно. И выйти нельзя все лето дождь". Зато здесь, в обстановке какой-то ссылки, осенила его идея картины "Меньшиков в Березове". В дальнейшие годы его кисти принадлежали не менее гениально задуманные и выполненные полотна: "Боярыня Морозова", "Покорение Сибири Ермаком", "Переход Суворова через Альпы", "Степан Разин", "Взятие снежного городка", множество этюдов на тему "Красноярский бунт", которую ему не удалось выполнить так же, как начатую и незаконченную картину "Княгиня Ольга встречает тело князя Игоря".

В 1889 г. С. стал вдовцом.

Художественные критики и биографы С-ва находят истоки его творческих идей в жизнеописании "красноярского Казака Василия Сурикова", а в темах выполненных им полотен примечают отсветы его казачьего происхождения, его казачьего воспитания. Так или иначе, С-ва влекут к себе те темы, где дух торжествует над материей. Внимание художника сосредоточено на людях могучей воли, людях отважных, непокорных, глубоко верящих в свою правоту, которым не страшны ни пытки, ни смерть. Эти свойства он обнаруживает и в казачьих героях, и поэтому изображает их. Не раз писал Казаков и с натуры. "Помните, рассказывал он, у меня там стрелец с черной бородой, "как агнец жребию покорный", -это Степан Федорович Торгошин, брат моей матери, а бабы, это, знаете ли, у меня в родне были такие старушки-сарафанницы, хоть и Казачки". "В типе боярыни Морозовой, тут тетка одна моя Авдотья Васильевна, что была за дядей Степаном Федоровичем Торгошиным. Она к старой вере стала "склоняться" (Максимилиан Волошин). Фельдмаршала Суворова писал он с одного старого казачьего офицера. Летом 1893 г. он посетил Дон в поисках натур для "Ермака". Зарисовывая там в альбомы лица, пейзажи, бытовые предметы, С. одновременно изучал казачью историческую литературу. Он был горд, что Донцы признавали его своим человеком, подхваливали: "Иш, говорят, еще не служил, а ездит хорошо". Он показывал им свои зарисовки и был чрезвычайно доволен, что Казаки признавали в них свой тип. "Мы, Сибирские Казаки, писал он брату, происходим от Донских Казаков, потом Уральские и Гребенские... Душа так и радуется, что мы с тобой такого роду хорошего, казачьего роду".

Но этот казакоман в искусстве вознесся до мировой величины. Он сумел не только постигнуть сущность некоторых исторических эпох, но и воскресил их мощью своего гения при помощи линий и красок, вернул к жизни и опального вельможу, и старух из московской толпы, и рядовых бойцов из отряда Ермака Тимофеевича, и всех тех, кто живыми глазами смотрит с его полотен. В немых, казалось бы неподвижных фигурах его картин чувствуется вечная динамика, дыхание давно прошедшей жизни. Не напрасно он приобрел мировую известность и звание академика.

С. умер в Москве 8 марта 1916 г.